Зощенко М — Гибель человека

Кончено. Баста. Никакой жалости к людям не осталось в моем сердце.

Вчера еще, до шести часов вечера сочувствовал и уважал людей, а нынче не могу, ребятишки. До последней точки докатилась людская неблагодарность.


Вчера, извольте видеть, за мою жалость к ближнему человеку отчаянно пострадал и, может, даже предстану перед народным судом в ближайшем будущем.

Баста. Зачерствело мое сердце. Пущай ближний больше на меня не рассчитывает.

А шел я вчера по улице. Иду я вчера по улице и вижу народ будто стоит скопившись подле ворот. И кто-то отчаянно охает. И кто-то руками трясет и вообще, вижу происшествие. Подхожу. Спрашиваю, об чем шум.

Да вот, говорят, тут ногу сломал один гражданин. Идти теперь не может.

Да уж, говорю, тут не до ходьбы.

Растолкал я публику и подхожу я ближе к месту действия. И вижу какой-то человечишко действительно лежит на плитуаре. Морда у него отчаянно белая и нога в брюке сломана. И лежит он, сердечный друг, упершись башкой в самую тумбу и бормочет:

Мол, довольно склизко, граждане, извиняюсь. Шел и упал, конечно. Нога вещь непрочная.

Сердце у меня горячее, жалости к людям много и вообще не могу видеть гибель человека на улице.

Братцы, говорю, да, может, он член союза. Надо же предпринять тем не менее.

И сам, конечно, бросаюсь в телефонную будку. Вызываю скорую помощь. Говорю: Нога сломана у человека, поторопитесь по адресу.


Приезжает карета. В белых балахонах сходят оттеда четыре врача.

Разгоняют публику и укладывают пострадавшего человека на носилки.

Между прочим, вижу этот человек совершенно не желает, чтобы его ложили на носилки. Пихает всех четырех врачей остатней здоровой ногой и до себя не допущает.

Пошли вы, говорит, все четыре врача туда-сюда. Я, говорит, может, домой тороплюся.

И сам чуть, знаете, не плачет. Что, думаю, за смятение ума у человека? И вдруг произошло некоторое замешательство. И вдруг слышу меня кличут.

Это, говорят, дядя, ты вызывал карету скорой помощи?

Я, говорю.

Ну так, говорят, придется тебе через это отвечать по всей строгости революционных законов. Потому как зря карету вызвал у гражданина искусственная нога обломилась.

Записали мою фамилию и отбыли.

И чтобы я после этого факта еще расстраивал свое благородное сердце ни в жисть. Пущай убивают на моих глазах человека нипочем не поверю. Потому может для киносъемки его убивают.

И вообще ничему не верю время такое после войны невероятное.

Вы читали рассказ — Гибель человека — Михаила Зощенко.

Михаил Зощенко
Добавить комментарий