Рассказы Зощенко на М

Недавно ездили мы через весь Союз. Специально глядели, как живут люди. Ничего себе живут. Стараются. В любом городе заметно вырастают новые дома и домишки.

О мещанстве Иван Петрович имел особое мнение. Он крайне резко и зло отзывался об этой накипи нэпа. Не любил он этой житейской плесени. – Для меня, – говорил

– Барышня, дайте еще кофе. Да, два стакана. Рагозин подвинулся ближе к товарищу и пробормотал: – Прямо, Коля, не знаю, что делать. Посоветуй, брат, как быть.

Мне все говорят: почему бы вам, Григорий Палыч, записки этакие не написать, – мемуары, вроде бы. Вы человек семейный, впечатлительный и не чужды культурного

Нынче, граждане, в народных судах все больше медиков судят. Один, видите ли, операцию погаными руками произвел, другой с носа очки обронил в кишки и найти

Которая беднота, может, и получила дворцы, а Иван Савичу дворца, между прочим, не досталось. Рылом не вышел. И жил Иван Савич в прежней своей квартирке

Да что ж это, граждане, происходит на семейном фронте? Мужьям-то ведь форменная труба выходит. Особенно тем, у которых, знаете, жена передовыми вопросами занята.

Вот кому я не завидую это старухам. Вот старухам я, действительно верно, почему-то не завидую. Мне им, как бы сказать, не с чего завидовать.

1 Одиннадцать лет подряд незадолго до революции жил мой родственник Иван Алексеевич Зощенко уединенно и замкнуто. Он никуда не ходил, он совершенно перестал

Собрание подходило к концу. Было душно и жарко. Вспотевшие ораторы один за другим выходили на помост и с воодушевлением говорили речи. Слушатели кричали