Я, конечно, человек непьющий. Ежели другой раз и выпью, то мало, так, приличия ради или славную компанию поддержать.
Больше как две бутылки мне враз нипочем не употребить. Здоровье не дозволяет. Один раз, помню, в день своего бывшего ангела я четверть выкушал.
Но это было в молодые, крепкие годы, когда сердце отчаянно в груди билось, и в голове мелькали разные мысли.
А теперь старею.
Знакомый ветеринарный фельдшер, товарищ Птицын, давеча осматривал меня и даже, знаете, испугался. Задрожал.
У вас, говорит, полная девальвация. Где, говорит, печень, где мочевой пузырь, распознать, говорит нет никакой возможности. Очень, говорит, вы сносились.
Хотел я этого фельдшера побить, но после остыл к нему. Дай, думаю, сперва к хорошему врачу схожу, удостоверюсь. Врач никакой девальвации не нашел.
Органы, говорит, у вас довольно в аккуратном виде. И пузырь, говорит, вполне порядочный и не протекает. Что касается сердца, то сердце очень еще отличное, даже, говорит, шире, чем надо. Но, говорит, пить вы перестаньте, иначе очень просто смерть может приключиться.
А помирать, конечно, мне неохота. Я жить люблю. Я человек еще молодой. Мне только-только в начале нэпа тридцать три года стукнуло. Можно сказать, в полном расцвете сил и здоровья. И сердце в груди широкое. И пузырь, главное, не протекает. С таким пузырем жить да радоваться. Надо, думаю, в самом деле пить бросить.
Взял и бросил.
Не пью и не пью. Час не пью, два часа не пью. В пять часов вечера пошел, конечно, обедать в столовую.
Покушал суп. Начал вареное мясо кушать охота выпить. Заместо, думаю, острых напитков попрошу чего-нибудь помягче нарзану или же лимонаду. Зову.
Эй, говорю, который тут мне порции подавал, неси мне, куриная твоя голова, лимонаду.
Приносят, конечно, мне лимонад на интеллигентном подносе. В графине. Наливаю в стопку.
Пью я эту стопку, чувствую: кажись водка. Налил еще. Ей-богу, водка. Что за черт! Налил остатки самая настоящая водка.
Неси, кричу, еще!
Вот, думаю, поперло-то.
Приносит еще.
Попробовал еще. Никакого сомненья не осталось самая натуральная.
После, когда деньги платил, замечание все-таки сделал.
Я, говорю, лимонаду просил, а ты чего носишь, куриная твоя голова?
Тот говорит:
Так что это у нас завсегда лимонадом зовется. Вполне законное слово. Еще с прежних времен… А натурального лимонаду, извиняюсь, не держим потребителя нету.
Неси, говорю, еще последнюю.
Так и не бросил. А желание было горячее. Только вот обстоятельства помешали. Как говорится жизнь диктует свои законы. Надо подчиняться.
Вы читали рассказ — Лимонад — Михаила Зощенко.