Люди пьют по самым разнообразным причинам.
Например, мы знали одного слесаря, который запил от удивительной причины. У него, если так можно сказать, был разрыв между его гордым характером и практикой жизни.
То есть он хотел, чтоб его все время хвалили, награждали орденами, грамотой, часами и так далее.
А этого в его жизни как раз не было.
Действительно, на работе его однажды похвалили и сказали: вы ударник. Но это его мало устраивало. И гордая его натура требовала чего-нибудь особенного.
Тогда он в мае этого года прыгнул с аэроплана на парашюте. Надеясь почему-то, что за это ему дадут орден Красной Звезды. Но правительство на этот раз почему-то равнодушно отнеслось к его прыжку. И он ничего не получил. Только в газете мелким петитом было отмечено без указания фамилии, что такого-то числа прыгнуло с аэроплана несколько служащих и рабочих.
Вдобавок он не так удачно прыгнул. Вернее, он прыгнул хорошо, но в последний момент, перед тем как приземлиться, его ветром дунуло на забор колхозного огорода. Так что он немножко побился и поцарапался.
Но, конечно, его чудно лечили, и он вскоре поправился. И после поправки он выехал на дачу в Поповку к своим родным. И там, будучи на даче, он стал шляться по шпалам, надеясь найти какой-нибудь лопнувший рельс с тем, чтобы его за это наградили. Но он ничего такого путного не нашел и, вернувшись в Ленинград, запил.
И сейчас июль. И он все пьет. И говорит, что его проза жизни не удовлетворяет.
Но, наверно, он вскоре очухается, потому что ему на заводе сказали: мы вас уволим, если это будет продолжаться.
В общем, это был довольно забавный мотив, по которому человек запил.
А по большей части люди склоняются к вину по более простым причинам. Ну там, молоденькая жена бросила. Комнаты нету. Начальник на службе очень ядовитый придирается. Жалованье не удовлетворяет. Здоровье плохое надо подхлестнуть себя. Вот все больше такие простенькие мотивы наблюдаются среди алкоголиков.
Но человек, о котором мы собираемся вам сейчас рассказать, ни под один из этих мотивов не подходит.
Он тоже слесарь. У него две комнаты есть. Жена. Дочка. Порядочное жалованье. Приличное здоровье. И как будто все на свете… Тем не менее человек пьет вот уже несколько лет.
И от этого он стал терять человеческий облик.
А он слесарь прекрасной квалификации. Но его уволили за прогулы. И через это он еще больше погряз в тине жизни. А был в свое время партиец. И вот как он опустился.
Он даже за паспортом не пошел на завод. И прекратил за комнату платить. И вообще прекратил все платежи по всем своим обязательствам.
А его жена, видя, что он неисправим, еще раньше с ним разошлась. И одну комнату на себя перевела. И там жила со своей дочуркой.
И она никаких алиментов со своего пьяного супруга не требовала. Только просила оставьте ее в покое.
Но он ее в покое не оставлял и часто приходил в ее комнату скандалить и делал разные угрозы и пугал.
И вот наконец его за неплатеж выселяют из комнаты.
Но так как ему выехать некуда, то берут его вещи, переставляют в коридор и комнату опечатывают.
Человек начинает жить в коридоре.
От этого он звереет. Днем и ночью вламывается в комнату к бывшей жене и там скандалит.
Но его бывшая жена не идет на него жаловаться. Наверно, она его жалеет, или уж я не знаю что. И наконец в это дело вступаются посторонние окружающие люди. Обращаются в редакцию и просят пособить.
Они говорят: вот какие происходят ненормальности, вот какие сцены наблюдает девочка, и вот она на чем воспитывается.
Конечно, надо подать срочную помощь и сделать так, чтобы человек оставил свои угрозы и оставил бы в покое свою бывшую жену и дочь. Все это, конечно, надо срочно сделать. Но дело оборачивается другой стороной…
Ну хорошо. Дело это, предположим, можно квалифицировать как квартирное хулиганство или что-нибудь вроде этого, и кончен бал.
Но является другой вопрос. А как же до этого дошел человек? Как же допустили его до такого падения? Ведь он прекрасный слесарь. Рабочий. Партиец. Ведь он когда-нибудь горел на работе. Ведь он когда-нибудь стремился к чему-нибудь. Мечтал о чем-нибудь. И как же так получилось? Кто же его допустил до такой пропасти?
Ведь он же не родился в 35-м году. Ведь у него были друзья, товарищи, заводская общественность. Партийный и заводской комитеты, которые должны же поинтересоваться человеком, прежде чем его уволить.
Ведь это слишком просто и легко выкинуть из комнаты, отдать под суд за квартирное хулиганство, и точка. Был человек, и прекратили его. Списали, так сказать, к чертовой матери.
А было ли сделано хоть что-нибудь, чтоб его спасти?
И вот нам думается, что нет. При увольнении никто не вызвал его жену, никто не предложил ему лечиться. А ведь можно было бы положить его в больницу, провести курс лечения и вернуть человека к жизни.
Но этого не было.
А на запрос редакции дать характеристику уволенному рабочему председатель завкома ответил, что он его не знает и что позже это выяснит.
По-видимому, мы правы. И, так сказать, колесо истории равнодушно прошло мимо пьяного человека.
И в этом можно видеть безразличие к человеческой судьбе, невнимательное и холодное отношение и тот поверхностный взгляд, с которым легче и спокойней живется на свете. И то поверхностное мнение, которое произносит готовые штампованные слова: пьянство, прогулы, квартирное хулиганство, выкинуть, уволить и так далее. Но всякий раз за этим бывают какие-нибудь причины. И в другой раз кому-нибудь следует этим поинтересоваться, прежде чем наложить суровую резолюцию.
И это надо всякий раз сделать, чтобы не стать равнодушной бюрократической машиной. И вот, стало быть, если перевести с языка художественной литературы на язык отдела происшествий, то дело обстоит так. Ленинградский слесарь был уволен за прогулы с завода. За невзнос квартирной платы суд выселил его из комнаты. Он живет теперь в коридоре. Он ходит пьяный. Скандалит. Угрожает. Вламывается в комнату жены. И его поведение надо срочно изменить.
Но можно поведение изменить так, что человек еще больше упадет и еще больше разобьется, а можно сделать так, что этого не будет. И тут нужно подумать, как это сделать. Но это надо непременно сделать.
Иногда бывает достаточно по-хорошему поговорить. А если это не помогает, то хорошо действует перемена места. Можно послать на другую работу. В другой, наконец, город. И там за ним присмотреть. И, может, что-нибудь и получится.
В общем, это дело надо в срочном порядке кому следует обдумать.
А ребенка нам очень жалко. Девочке одиннадцать лет. И вот что ей приходится видеть.
И мы просим не давать ей читать наш фельетон. Пусть у ней будет какое-нибудь другое детское представление об отце, который ну хотя бы уехал в командировку.
И это надо сделать не из сентиментальных чувств, а из педагогических целей.
Вы читали рассказ — Пьяный человек — Михаила Зощенко.