Дядя Семен выехал в город порожним. Четыре часа подряд ехал он по шоссе и четыре часа подряд пел Кари глазки. А когда стал подъезжать к городу, долго, пока не вспотел, рылся за пазухой и наконец выволок оттуда табачный кисет с деньгами.
С громадными предосторожностями и оглядываясь поминутно, дядя Семен стал считать.
Три рубля будет стоить мануфактура, думал Семен. Кроме того, сахару и, например, земляничного чаю… Кроме того…
Вдруг откуда-то сбоку вынырнул какой-то парень в пиджачке и в кепке.
Парень одним махом сиганул через канаву и подошел поближе.
Подвези, папа, до городу, сказал парень. Устал чтой-то… Можно?..
Семен испуганно сунул деньги обратно и сердито крикнул:
Нету. Не можно. Проходи себе мимо… Не трожь телегу руками. Не трожь, говорю… Я тебя колом сейчас по башке трахну!
Ишь ты сурьезный какой. Характерный! сказал парень, усмехаясь.
Не характерный, сказал Семен, а мало ли… Может, ты мне, сукин кот, сейчас сонных капель дашь понюхать… Я не знаю… Нашего брата тоже очень даже просто завсегда объегоривают в городах.
Ну?
Ей-богу, сказал Семен. В нашенской деревне, может, ни одного мужика нету, который, значит, не всыпавшись.
Ну?
Истинная правда. У которого, значит, лошадь угнали, которому что ни на есть дерьмо вручили заместо ценности… Мало ли… Пахому, скажем, не настоящую брошечку вручили. Три рубля псу под хвост кинул…
Да что ты?
Да я тебе говорю. Нашенские мужики прямо как летучие мухи попадаются… Кроме меня… Не трожь, ей-богу, телегу погаными руками! Иди вровень… Вот я тебе сейчас колом по башке трахну.
Ну, ну, сказал парень. Не трогаю. Я иду вровень. Не пужайся.
Мне пужаться нечего, сказал Семен. А только мне пятьдесят три года. Мне довольно позорно попадаться. Мне мудрость мешает попадаться. Я, может, насквозь все знаю. Ты, парень, прямо говори: чего тебе, сукин кот, надоть?
Да мне прямо ничего, дядя, сказал парень. Ничего не надо… Часы вот тут я хотел загнать задешево…
Дядя Семен зажмурился и замахал руками.
Уйди, сказал Семен. Нашенские мужики с часами тоже много раз попадались. Уйди, милый человек, окаянная твоя сила. Я пятьдесят три года без часов живу… Уйди… Я тебе колом башку сломаю.
Парень шел за телегой, усмехаясь.
Хмурый какой, сказал парень. Часы-то ведь ходячие, с пробой!..
Да, с пробой! сказал Семен. Может, это ты зубом надкусил. С пробой!..
Парень протянул часы Семену.
Да ты посмотри. Не лайся.
Мне не надо смотреть! заорал Семен. Мне мудрость мешает смотреть.
Через час все-таки дядя Семен был хозяином часов. Часы остановились сразу, как только парень слез с телеги и исчез из виду.
Дядя Семен сунул часы в сено и хитро усмехнулся.
Ладно, сказал Семен. Хотя стоячие часы, а все-таки дешево. Чуть не даром… Мне мудрость мешает обмануться. Еще неизвестно, кто кого надул. Едят его блохи…
А за мануфактуру дядя Семен расплачивался кусочками газетной бумаги.
Как бумага попала в кисет дядя Семен при всей своей мудрости так и не узнал.
Он с изумлением вывернул свой кисет и каждый клочок бумаги разглядывал на свет и выл в голос.
Вы читали рассказ — Пауки и мухи — Михаила Зощенко.